Сто лет назад родился Миклош Месей

Сегодня отмечается 100-летие со дня рождения выдающегося венгерского писателя Миклоша Месея /1921—2001/. 

Из эссе Оксаны Якименко «Маршрутом Старика и Старухи», опубликованного по случаю юбилея писателя:

«С венгерской литературой вечно так. Говоришь: я ее люблю. А тебе сразу — а ты нас убеди, что мы должны ее тоже полюбить. И хочется — как в случае с Месеем — вывалить сразу все на стол: и что тексты его можно читать сколько хочешь раз и все по-разному, и что игра его с читателем бесконечна, и что трудное вхождение в эти тексты — если преодолеешь преграду — будет вознаграждено стократ.

Старшая коллега, редкий читатель (и переводчик) после прочтения Месея написала, что он ее «поработил» (и это даже на русском, что говорить об оригинале!). И хочется еще сбивчиво объяснять, как он умудряется в небольшом тексте создать многомерное ощущение времени — словно ты, стоя в одной точке пространства, можешь одновременно видеть события, происходившие в этой точке в разные моменты исторического времени. Как на фотографии с множественной экспозицией. Как в кадре, где наложились друг на друга сразу несколько кинонарративов. И как он умудряется — не демонстративно (многие потом делали это именно напоказ), но тонко «вшить» в свой текст чужие странные обрывки газетных статей, мемуаров, оборванных на полуслове, и ты чувствуешь присутствие чужого голоса, но он не торчит обрывком, но остается частью звукового и визуального полотна. Похоже на приемы озвучания в фильмах Германа старшего, когда все говорят, как в жизни, одновременно, перебивая и заглушая друг друга, и главные слова, канву истории, ты можешь пропустить, а можешь вдруг услышать и поразиться.

А еще Месей незаметно вставляет ритмы поэтической речи, метафоры и образы из венгерской поэзии, и они пульсируют там, внутри текста, и ты внезапно, читая этот текст энный раз вдруг ловишь спрятанный ритм и аж вскрикиваешь от неожиданности: как раньше не слышал?! Можно говорить про странные сближения, которые Месей вдруг обнаруживает для тебя (читателя), рифмуя действия, предметы и картины. Про детектив, историю нравов, роман памяти и краеведческое исследование, уместившиеся на ста с лишним страницах. Про контекст европейской литературы, про Беккета, Камю и Джойса».